Культура поклонников эфиопского императора Хайле Селассие I, убитого коммунистической группировкой Унита, обожествленного и запущенного в мировой музыкальный и идеологический топ ямайским музыкантом Бобом Марли, на удивление прижилась в России. Первым фанатом и проповедником культуры был калининградский музыкант Сергей Олди Белоусов, называвший себя «внеплановым сыном африканских трав» и его группа «Комитет охраны тепла». Вскоре в Москве появляется ансамбль под управлением потомка доктора кубинских революционеров по кличке «Доктор Моро» Герберта Геры Моралеса «Джа Дивижн». Надо отметить, что в Ленинграде к тому времени уже вовсю процветало ска от «Странных игр» и «Двух самолетов», а в репертуаре группы «Аквариум» к тому времени были уже с десяток песен в стиле регги. Первые русские растаманы, как и их западные сотоварищи, в огромных количествах курили ганджу, слушали Марли, носили разнообразные зелено-желто-красные шапки и дреды и верили во все хорошее. Хотя никаким панафриканизмом в среде российских растаманов никогда даже не пахло.